Глава «Л1» рассказал «Фонтанке», чему пришлось научиться за десять лет, чтобы компания из глубочайшего кризиса вернулась в топ застройщиков по объемам вводимого жилья.

Павел Андреев, совладелец и руководитель строительной компании «Л1» (в прошлом – «ЛЭК»), в последние годы нечасто дает интервью, хотя некогда журналисты называли его самым общительным застройщиком. Теперь если и говорит с прессой, то в основном про сданные метры и ближайшие планы. Эта беседа стала редким исключением. Более того, никогда еще Андреев не был с журналистом столь откровенен. Прощаясь, он сказал, что, скорее всего, ничего из услышанного опубликовать будет нельзя. Сошлись на том, что я все же попробую написать, а он посмотрит и, может быть, согласится.

- Меня интересует, что чувствует бизнесмен, оказавшийся в вашем положении? В середине 2008-го года у вас произошел конфликт и раздел активов с партнером Андреем Рогачевым. Тут же мировой кризис и кризис в России. Вы остаетесь с тысячами дольщиков, 27 недостроенными объектами, без кредитов, а банки еще и предъявляют свои требования.

– Я думаю, что вы прежде всего имеете в виду, как удалось преодолеть страх, но его как раз не было. Была более интенсивная работа. Даже приходя домой и ложась спать, постоянно прокручиваешь варианты. Каждое утро настраиваешь себя, что все равно найдешь правильное решение, даже если оно не пришло ночью.

- На что вы рассчитывали? Поддержку близких ведь в карман не положишь.

– Я воспринял это философски. Вдруг получилось, что друг стал врагом. Не помню, чья это мудрость: «Если нет врага, создай его». Меня раньше, даже в самые победные моменты, озадачивал вопрос: всё отлично, а врагов вроде нет, что же тут не так? И вот получил. Все сомкнулось. Встало на свои места.

- Так на что все же надеялись?

– Правильнее всего сказать, что на команду. И это, в итоге, так и есть. Но изначально выходит, что на себя. Каким будешь ты, такой будет твоя команда.

- А как? 10 000 дольщиков…

– Больше 20 тысяч.

- Денег нет, никто не дает…

– Не просто не дает, а стали требовать назад. Есть заключенные договоры, большинство – в рассрочку. Если бы люди просто донесли эти деньги, вообще не было бы проблем. Мы бы достроили все в срок. Но была устроена жесткая кампания против нас, «черный пиар» сработал, люди испугались и стали вынимать деньги. Продажи встали. Плюс банки навалились. В феврале 2009 года у меня не было денег даже на зарплату, а не то что проценты платить.

- И как вы с этим жили, ложились спать?

– Думал о том, как выйти из этой ситуации, искал варианты, придумывал идеи. Как в шахматах.

- Вы читали что-то про антикризисное управление? Или это интуиция?

– Для меня что антикризисное, что просто управление – разницы нет. В любом случае важно, во-первых, точно сформулировать цель, которую надо достичь, и во-вторых, выработать стратегию, как это сделать. Два года назад я решил посмотреть, что из себя представляет бизнес-образование в Сколково, и стал преподавателям задавать вопрос: в чем суть формулировки стратегии? Был удивлён, что у каждого своя версия, причём, в моём понимании, далёкая от практического применения – в основном общие слова. Ни слова я не услышал ни о концентрации на главном, ни о понимании минимально необходимого. А именно это, на мой взгляд практика, и есть стратегия.

- И как эта стратегия вам помогла?

– Во-первых, личное время. Важнейшие вопросы я взял на себя. Во-вторых, команда: пришлось расстаться с не готовыми к новой ситуации сотрудниками и, наоборот, сделать ставку на тех, кто рвался в бой. В-третьих, модель финансирования строительства: чем больше готовность дома, тем больше нам надо было на нем сконцентрироваться. Как только мы его сдаём, он сразу лучше продается. Затем берёмся за следующий.

- Некоторым дольщикам, тем временем, пришлось долго ждать. Вы их не боитесь?

– Бывали сильно недовольные.

- Что говорили?

– Всякое. Ведь я раньше был достаточно публичным. Я считал это важным с точки зрения доверия к компании. Поэтому, конечно, меня узнавали в общественных местах. В каком-то смысле стал жертвой ситуации.

- Сами с дольщиками общались?

– Обязательно – это было частью стратегии. Среди них всегда образовывалась инициативная группа. Она вела себя наиболее активно, в том числе в соцсетях. Многие дольщики на эмоциях поливали компанию грязью, не понимая, что таким образом они делают хуже только себе, что это больше навредит строительству их же домов. С ними надо было говорить в первую очередь. Соответственно, зовем людей. Не всех, а тех несколько человек, наиболее активных. Я объясняю положение дел, рассказываю, куда пошли деньги, как компания собирается выйти из ситуации, достроить дома и передать квартиры. Нахожу понимание. Дальше уже они сами объясняют другим, что все не совсем так, как они думали. На них начинают нападать остальные и обвинять, что те продались. Выкристаллизовывается новая инициативная группа. Берем ее, я рассказываю примерно ту же историю, потому что другой нет. Абсолютную правду. Для того, чтобы достроить, нужно продавать, если не продавать, то достроить невозможно, никто не придет вас спасать, потому что у всех свои проблемы и лишних денег нет. По глазам вижу, новое понимание достигнуто. Дальше по кругу.

- Каков рекордный срок ожидания вашими дольщиками своих квартир?

– В прошлом году мы сдали наш последний, 27-й из тех кризисных объектов. Самый сложный. 2 тысячи квартир. Срок несколько раз переносился. Я смотрел активы, смотрел, кто платит, объявлял дату. Затем ситуация снова ухудшалась, еще больше людей требовали возвраты, и я писал новый срок.

- И сколько было таких?

– Ну сейчас уже со всем разобрались, а вообще счет шел на сотни. Оказалось, что чем более дешевое жилье, тем больше непонимания возникало у людей. Хотя, конечно, я их абсолютно понимаю: когда единственное жильё, на последние деньги – нервы на пределе. Поэтому я очень благодарен тем нашим покупателям, которые проявили выдержку. Без их поддержки и веры в то, что мы справимся, нам было бы намного сложнее.

- Почему вы вообще занялись стройкой?

– Стратегия. Увидел, что это приносит максимальные деньги.

- Вы пришли в компанию в 1992-м.

– Да. Но это расхожая фраза, что я пришел. На самом деле я никуда не приходил. Мы с Андреем Рогачевым организовали абсолютно новую компанию с владением 50 на 50.

- Как встретились?

– Следующим образом: мне позвонила его помощница и передала, что ему было бы интересно встретиться.

- А вы на тот момент чем занимались?

– В Польшу возил разные товары, еще студентом был.

- Почему у него возник интерес именно к вам?

– Мой товарищ искал работу, написал заявление, но по какой-то загадочной причине они позвонили не ему, а мне. При этом я работу не искал, меня всегда интересовал только собственный бизнес. Но пройти мимо разговора с уважаемым предпринимателем я, конечно, не мог. Мы встретились. Ему 28 лет, мне 24. Поговорили. И разошлись. Затем он перезвонил, мы снова встретились. Он сказал, что у него есть идея развивать структурно бизнес по аналогии с компаниями Японии. Их особенность – большое взаимопроникновение между компаниями группы, через взаимное владение акциями. Сказал, что ему нужен партнер. Так мы и договорились. Я вошел учредителем новой компании как частное лицо, а он какой-то своей компанией. Мы договорились, что я буду управлять, а он инвестирует 5000 долларов. Это было в апреле 1992 года, а уже в августе я эти деньги вернул. С процентами. То есть фактически это был кредит. Так появился «ЛЭК Истейт».

- В 1992-м строек практически не было.

– Совсем. Были недостроенные дома – наследие СССР. И я поехал на такие стройки к директорам. 5000 долларов мне хватило на аренду офиса, на два месяца зарплаты нанятым двум сотрудникам и на рекламу. Я договорился с директорами, что они дают квартиры на реализацию на такой-то срок. Первая сделка была на 7 квартир. В тот момент прибыль была 600 процентов. По 50 долларов за метр купил, по 350 продал. Но это было чуть позже. Сначала не было понимания, где в недвижимости лежат большие деньги. Первые месяцы я разбирался, пытался заниматься и вторичным рынком, и сдачей жилья, и коммерческой недвижимостью, а затем понял, что стройка дает максимальный результат. И сосредоточился на этой теме.

- Первый свой дом помните?

– Отлично помню первого директора, с которым договаривался. А сам дом... примерно где-то в районе Дачного.

- А первый построенный дом?

– Тоже без конкретики. Слишком много было построено.

- А самый любимый проект?

– Из сегодняшних – «Премьер Палас», «Граф Орлов», «Лондон Парк» – в каждый душа вложена. Из построенных мне «Цезарь» нравится. И «Империал». Но знаете, что… Я люблю рисовать, и для меня стало откровением, что нельзя нарисовать так, как это будет восприниматься в натуре. То есть каждый дом ждёшь, как ребёнка. Каким он вырастет...

- Вы же не в своем доме живете?

– У меня вообще съемная квартира. После развода решил на время снять и остался.
 
– В начале 2000-х вы запустили в продажу знаменитые «РИАЛы» – то, что сейчас известно как студии. Они продавались под лозунгом «квартира по цене комнаты». А как вам нынешняя застройка в «закадье»?

– Рынок сам отрегулирует эту ситуацию. И цены ведь там падают. При этом не всем от этого плохо. Ведь как только падают, сразу появляются люди, которые до этого не могли позволить себе купить квартиру, а теперь могут. И не думать о них неправильно. Когда я придумал «РИАЛы», знаете, как меня хаяли?

- Доставалось?

– Не то слово! Меня преступником называли. «Это преступление! Как можно делать такие маленькие квартиры?» А я понимал, что эти квартиры купят люди, живущие в коммуналках, общежитиях. Мы по 150 квартир в день продавали. Не каждый день, но случались такие пики.

- Вы говорите, рынок отрегулирует. Но здоровые ограничения есть в любом цивилизованном государстве.

– Да, все по нормам строится. Но ведь может быть, кто-то ошибся с нормами, и получается большая плотность на гектаре. Но с другой стороны, в Китае или Гонконге гораздо жестче.

- Но какая там плотность населения по сравнению с нами?

– Вопрос же не в плотности, а годятся дома для проживания или нет. Выходит, что годятся. Другое дело, что они позволить иного не могут. А мы можем. И высотки в области – это кривое зеркало нашей действительности. Мы вообще должны развиваться в плане жилищного строительства, как Америка. Даже круче, земли же ещё больше, а населения меньше. Строй дороги – и все с удовольствием будут покупать себе частные дома. А в сложившейся у нас системе парадокс: самая большая страна, а земли под строительство мало, фактически дефицит, соответственно, цена растёт – и, чтобы вложения окупились, надо строить по 25 этажей. Вот в Мурино и настроили.

- Что все же произошло между вами и Рогачевым, которого вы назвали другом?

– Думал об этом, но однозначной причины не нашёл. Что-то обидело его. Сложно говорить о мотивах другого человека, возможно, я сам пошутил неудачно, возможно, чье-то мнение сыграло роль. Плюс я предполагаю, что Андрей решил, что сам сделает компанию ещё лучше. Думаю, скорее всего, комбинация причин. В любом случае, он, как минимум, за год до открытого конфликта стал готовить разрыв. Ещё когда всё цвело, и нам за компанию предлагали суммы с девятью нулями.

- И как это материализовалось?

– Длинно рассказывать. Восемь листов текста для следователя. Даже искушённым читателям «Фонтанки» будет не интересно. Расскажу суть: от него прозвучало предложение по разделу бизнеса на условиях, которые были абсолютно неприемлемы. Просто разорительны для компании. Предложение прозвучало с угрозой: если не соглашусь, то получу чёрный пиар, и я и компания. Я не согласился… Ну и понеслось…

- А вы понимали, что 50/50 – очень неустойчивая конструкция?

– Она никак не мешала. Любое решение, которые принято, работает до тех пор, пока оба не захотят его изменить.

- Но когда возникает конфликт, начинаются проблемы.

– Сама конструкция не приносит проблем.

- Зачем была придумана такая запутанная система собственности с головными компаниями на далеких островах?

– Совсем не запутанная. Очень простая. Есть компания, которая была холдингом в России, и под ней были все компании группы, порядка 100. Потому что на каждый проект было свое юрлицо. Сейчас, кстати, это норма закона. Российский холдинг принадлежал оффшору, так как с ним было удобнее проводить IPO. А уже этот оффшор, в свою очередь, принадлежал по 50% и мне, и ему.

- До 2008 года у вас была возможность выйти из бизнеса?

– В начале 2000-х нам предлагали за ЛЭК 30 миллионов долларов. Мы чудом не договорились, хотя тогда мне цифра очень нравилась. Потом она только росла. В концу 2007 года дошла до 3,5 миллиардов. Но мы решили торговаться.

- В 2008-м об этом не пожалели?

– Я принципиально ни о чём не жалею. Ещё в детстве понял, что это не конструктивно. Как бы ни ошибся, важно лишь сделать правильные выводы. Ну и извиниться, конечно, если не прав.

- Когда вы осознали масштаб бедствия?

– Вообще не осознавал. В шторм за волной волны не видно. Пошли удары, я их держу, вот новые удары, вот еще. И ты только думаешь, как справиться с очередным. Мой хороший друг, в прошлом сильный шахматист, сказал: «Такое ощущение, что ты любишь находиться в состоянии, когда у тебя все фигуры под боем». Но это только ощущение. Не я же шторм специально создаю.

- Если честно: в какой-то момент у вас не возникало желания отвалить?

– Я даже не представлял, что такое могло бы быть. Бороться из-за границы было бы в разы сложнее. Плюс за мной были дольщики и команда, которые мне верили.

- На что вы тратите деньги?

– А я их сейчас толком и не имею. По-прежнему основная статья расходов стройка. Не только текущая, но и уже новые проекты.

- А банки? Сколько вы еще им должны?

– Старое практически полностью все закрыто. Мы взяли новые кредиты и сейчас рассматриваем варианты их увеличения.

- У вас была мечта заняться автомобилестроением. Даже купили бренды «Чайка» и «Победа». Не жалеете, что отдали Олегу Дерипаске?

– Нет. Когда покупал, все шло в расцвет, такой бизнес вообще надо делать при растущей экономике. Тогда я думал о покупке ГАЗа, но после 2008 года на падающей экономике в этом пропал смысл. Исчезло ощущение, что бренд из России может быть сильным. По крайней мере, в автомобилестроении. Слишком большие инвестиции понадобились бы в раскрутку.

- На чем вы ездите сами?

– На автобусе езжу.

- В смысле?!

– У меня «Тойота Альфард». Такой микроавтобус.

- Почему?

– Я ценю в машине удобства, которые мне подходят. У меня там как рабочий офис. Могу спокойно работать, а могу вытянуть ноги, по-настоящему расслабиться. Любому лимузину даст фору. Плюс он быстрый, тихий, мягкий. Когда-то до кризиса были другие машины – «Феррари», «Порше». Сейчас – автобус, его функционал сегодня мне подходит больше.

- Кто для вас примеры в бизнесе?

– Это те люди, которые сформировали мое видение. Причём и их победы, и их ошибки. Если из прошлого – это Форд в начале своего пути, Рокфеллер, который построил свою империю образцово. Но при этом стал таким богатым, в моём понимании, случайно. Ведь он изначально создавал компанию только для того, чтобы продавать масло для ламп. Появление электричества, по сути, ставило его на порог банкротства. Но тут появляется двигатель внутреннего сгорания, нефть становится супервостребованной, и развивается совсем другая экономика. Из современников – Галицкий – круто, Тиньков – отлично.

- Какие выводы сделали вы из этих десяти лет? Чему они вас научили?

– К трудностям я стал относиться более философски...

- Вам же до определенного момента точно нравилось, что вы – ведущая компания, вы в топе рейтинга миллиардеров?

– До определенного момента, да, было приятно. А сейчас меня это тяготит. Мне хочется, чтобы писали только про компанию.

- Но теперь-то вы больше знаете про рейтинги и понимаете, что, если пишут, что человек стоит 10 миллиардов, у него может быть 11 в долгах?

– Может. И история знает такие примеры. Однако, на мой взгляд, их единицы. Хотя погрешность в разы тоже особо точной не назовёшь, но для читателей что у человека 2 млрд, что 8 – без разницы. Ясно, что не бедный. И читать интересно.

- Вот вы закончите все объекты, хотя 10 лет назад немногие верили, что вы выстоите, а дальше что?

– Смотреть будем. У нас по-прежнему еще большой запас, можем строить до 2024 – 2025 года.

- То есть вы собираетесь продолжать стройку, или есть другие идеи?

– Я собираюсь продолжать бизнес. Я люблю бизнес, а не стройку. Стройка – это всего лишь бизнес. Я не представляю себе, что можно все продать и уехать на острова.

- Ну и напоследок, что бы вы сказали тем, кто сейчас только начинает свой бизнес?

– Настройтесь работать. Просто так успеха не бывает. Только кажется. И пожелал бы веры в себя и удачи.

Источник: Фонтанка.ру